12-е июля: Page 2 of 11

кусты напротив, откуда взлетает испуганная пичужка и кружится над ними.

- Люди? - шепотом спрашивает Лужный.

Симкин кивает. Птичка продолжает верещать, но больше никаких тревожных признаков нет.

- Петя, - одними губами шепчет Симкин, - давай к нашим!

Лужный осторожно, задом, отползает. Симкин не отрывает взгляда от противоположного края прогалины. Сзади слышится приглушенный стон, Симкин быстро отползает и успевает увидеть ноги Лужного, которого кто-то переваливает через край оврага вниз. Майор двигается было туда, но тут из-за кустов кто-то бросается на него. Симкин уворачивается от удара по голове, но не удерживается на ногах и катится по земле вместе с противником, хватая друг друга за горло. Немец пытается зажать Симкину рот, хотя майор кричать и не собирается. Здоровенный немец силен как бык. Майору удается на какое-то мгновение высвободиться  из его хватки, он наносит удар по шее сбоку, но немец уклоняется, и удар приходится в плечо. В руках немца появляется нож. Симкин перехватывает его руку и зажимает ее между собой и стволом кстати подвернувшегося дерева. Немец со стоном разжимает пальцы, но тут же сильно бьет обеими ногами майора в живот. Симкин отлетает в сторону, ударяется головой о землю, а немец уже оказывается на нем. Симкин чувствует, что слабеет от полученного удара, но тут немец обмякает, отваливается в сторону, и майор видит лицо Гоши.

- Живой? - шепотом спрашивает тот.

Симкин кивает.

- Уходим, - командует Гоша, взваливая бесчувственного немца к себе на спину. - Давай, майор шевелись!

Они бегут к кустам, у которых стоит Дятел с автоматом в руках. Он дожидается, когда они скроются, еще раз оглядывается и двигается следом.

Они добегают до Миронова. Гоша сбрасывает немца на землю. Миронов смотрит на Симкина:

- Рассказывай!

- Они пришли оттуда, - Симкин машет рукой, - Мы увидели спугнутых птиц и тень в лесу, явно человека, я сразу бойца послал к вам. Но они нас обошли и Лужного взяли. Этот, - он кивает на не приходящего в сознание немца, - видимо, прикрывал отход…

- Все ясно, - прерывает его Миронов, - Быстро уходим. Дятел, ты берешь немца. Гоша, ты замыкаешь.

Они бегут по лесу. Минут через десять Миронов дает команду остановиться. Немца, которого тащили по очереди, усаживают, прислонив к дереву, и приводят в чувство. Наконец, пленный (а это капитан Дитрих) открывает глаза.

- Доктор, - произносит Миронов, - займись, у нас мало времени.

Старший лейтенант Пашутин приседает рядом с пленным.

- Звание, фамилия, из какой вы части, что делаете в лесу, - спрашивает он по-немецки. Дитрих молча смотрит на окружающих его людей. Видно, что он еще не очень понимает, где он и что с ним. Доктор повторяет вопрос. Дитрих, видимо, приходит в себя окончательно. Он смотрит Пашутину в глаза и отворачивается.

- Быстрее, Доктор, - говорит Миронов, и, обращаясь к пленному, произносит по-немецки. - Я советую вам говорить. Иначе нам придется вас заставить.

Дитрих молчит. Доктор засовывает в рот пленному кляп, проверяет, как связаны руки.

- Если вы согласны говорить, то кивните, я выну кляп, - говорит он по-немецки.

Дитрих молчит, глядя в сторону. Доктор бьет его прикладом по ноге. Явственно слышится хруст кости. Дитрих стонет и валится на бок.

- Вы будете говорить? - спрашивает его Доктор. Дитрих поднимает на него глаза и качает головой.

- У вас будет время подумать, - бросает ему Миронов, и по-русски. - Хватит отдыхать. Уходим!

12 часов 30 минут. Краков. Штаб Юго-Западного фронта.

Лейтенант Озеров стучит в дверь и, стараясь не хромать, входит в комнату. В помещении с высоченным потолком, тремя готическими окнами с витражами и огромным камином в стене, пусто, если не считать старого, видавшего виды обшарпанного канцелярского стола и нескольких стульев под стать ему. За столом сидит пожилой полковник с большой лысиной и седой бородкой.

- Товарищ полковник, лейтенант Озеров прибыл для дальнейшего прохождения службы, - Озеров строевым шагом подходит к столу и протягивает бумаги.

- Садитесь, лейтенант, - полковник кивком указывает на стул и погружается в изучение бумаг. - Из госпиталя?

- Так точно!

- А что ж так быстро?

- Да не люблю я, товарищ полковник, по госпиталям валяться. Хочется обратно к своим. Вот я и отпросился. Рана у меня пустяковая. Если б я в пехоте служил, тогда да, но мы ж танкисты, - с гордостью произносит он. - Нам бегать не надо, нас танки возят.

- Ишь ты, - усмехается полковник. – герой! Ты прав, нам сейчас люди нужны, особенно танкисты. Попробую отправить тебя в твой же полк. А тебя где ранило, сынок? - полковник достает портсигар, угощает Озерова папиросой и закуривает сам, откинувшись на спинку стула, заскрипевшего под тяжестью.

- В засаду попал, товарищ полковник. Был командирован комполка собирать отставших. Мы много сломанных машин во время наступления на дороге оставили. Попали в засаду, немцы какие-то шальные нас обстреляли. Ну и мне досталось. В руку и в ногу. Повезло, что в засаду вместе с нами какая-то медсанчасть попала. Меня там прямо и перевязали, и в госпиталь отправили. Обидно, товарищ полковник, от самой границы до Кракова дошел, каждый день бой, так ни одной царапины, и весь экипаж у меня цел. А вылез из танка и сразу ранен.

- Забавно, - попыхивает папиросой  полковник, - Ты, где служил-то? В 4-м мехкорпусе?

- Так точно. Только перед моим ранением наш батальон был придан 9-му мехкорпусу. Я был назначен командиром роты.

- Ну, за должность ты не беспокойся. Командиров с опытом сейчас не хватает, так что гляди, скоро батальоном будешь командовать. Искать твой батальон в 9-м мехкорпусе мы не будем. Они сейчас где-то под Варшавой. Так что отправишься в свой 4-й корпус, он здесь недалеко от города, пополнение получает.

Капитан Краус брызгает Лужному в лицо из фляги. Тот открывает глаза и смотрит на окруживших его немцев. Капитан наклоняется к нему.

- Вы  отвечать на наш вопросы, - на ломанном русском произносит он, - Вы понимайт меня?

Лужный кивает.

- Как ваше звание, из какой вы част, - спрашивает Краус.

- Красноармеец Лужный,